Варвара Клюева - Ave, Caesar! [= Аве, Цезарь!]
— Не глупите! Как, интересно, вы установите характер повреждений, если мы его не перевернем?
— А вы что, врач?
— Биолог. Но учился в меде, так что анатомическую практику имею.
— И что, можете установить причину смерти?
— Причину смерти вы и сами можете установить, если не слепой. Видите?
Тут Соня не выдержала и поспешно отвернулась.
— Простите, — смущенно пролепетала она. — Я просто… Мне нехорошо…
Вдруг у кого-то из стоящих позади затрещала включившаяся рация.
— Если вы закончили, оставьте тело на месте, — распорядился обезличенный помехами голос. — Мы сами о нем позаботимся. Не пугайтесь, если в ближайшие два часа увидите на острове посторонних. Это ненадолго. Роджер.
Судебное заседание
Жанна пристально вглядывалась в лица сидевших за столом. «Кто? Кто из них? Презрительно кривящий губы Иеремия? Закрытый, как устрица, Василий? Притихший и побледневший Джокер? Стреляющая глазами Мадонна, похожая на затаившегося зверька, хищного и любопытного? Натянутая, словно скованные льдом провода, Марго? Испуганная малышка Соня?»
Они играли в гляделки вот уже пятнадцать минут. Никто не решался нарушить молчание — то ли от потрясения и растерянности, то ли из нежелания привлекать к себе внимание, то ли из страха перед «судом», который мог закончиться вынесением смертного приговора любому из участников. Первой не выдержала Марго.
— Вы что же, так и собираетесь молчать? Я, между прочим, подписала договор, где сказано, что я обязуюсь соблюдать правила игры. А правила требуют, чтобы мы, обнаружив труп, устроили судебное разбирательство. Так чего тянуть? Василий, помнится, вы вчера предложили свой порядок ведения судебной процедуры. Сейчас все… — она запнулась, подумав, видимо, о Викторе Степановиче, — все, кто не выбыл из игры, на месте. Можно голосовать. Вы не повторите свои предложения?
Василий с видимой неохотой оторвался от созерцания прозрачной пирамидки, которую вертел в руках.
— Я предлагал выбрать спикера для обеспечения выполнения судебной процедуры. Под спикером подразумевается человек, который будет иметь право решать, кому и в каком порядке давать слово, когда объявлять голосование и тому подобное.
— Отлично! Выбираем спикера. Может быть, есть желающие? — Марго обвела присутствующих взглядом.
— Был один, да весь вышел, — мрачно пошутил Джокер. — Боюсь, его пример никого не вдохновил.
— Тогда я предлагаю Василия. Кто за? Прошу голосовать, — продолжала Марго.
— Мне кажется, я не очень гожусь…
— Раз, два, три, четыре, пять… Извините, Василий, но вы в подавляющем меньшинстве. Принимайте бразды правления.
Он устало провел ладонью по глазам, и этот жест на миг заставил Жанну пожалеть, что она подняла руку. С другой стороны, кому еще в этой компании можно доверить столь ответственное дело? Василий единственный производил впечатление человека, которого никогда не подводят нервы.
— Оʼкей, подчиняюсь большинству. Но мне понадобится диктофон. Случайно, его нет ни у кого при себе?
— У меня есть. — Марго достала из внутреннего кармана плоскую узкую коробочку, похожую на короткий пенал. — Вот вам диктофон. Он цифровой, память — четыре гига, очень чувствительный. Но мне хотелось бы забрать его после заседания. Он нужен мне для… — она запнулась и покраснела, — для работы. Обещаю, что не сотру вашу запись.
— Возражаю! — громко заявил Иеремия. — Диктофон должен храниться под замком. Любой, кто получит к нему доступ, сможет все стереть.
— Думаю, — вмешался Василий, — эту проблему несложно решить. После заседания мы сходим ко мне в лагерь, я перепишу стенограмму к себе на магнитофон и верну Марго ее инструмент. Если существует копия, попытки изменить запись теряют смысл. Есть возражения?
Возражений не было. Марго положила диктофон на стол и нажала на кнопку.
— Запись включена.
— Хорошо, тогда приступим. Сначала о регламенте. Говорить получает право только тот, кому спикер предоставит слово. Обещаю, что позволю высказаться всем желающим, каждому — в свою очередь. Никто из выступающих не имеет права оскорблять кого-либо из участников заседания, призывать к расправе, подстрекать к неповиновению спикеру. В наказание за несоблюдение этих правил нарушитель изгоняется и лишается права голоса при вынесении решения о виновности кого-либо из игроков. Если вы не согласны, скажите об этом сейчас, и я сниму с себя полномочия спикера. Позже протесты по поводу регламента приниматься не будут. Желающих высказаться прошу поднять руку. У кого-нибудь есть вопросы, возражения, дополнения, предложения?
— Круто! — воскликнул Джокер, вскидывая руку. — У меня вопрос: кто будет выводить нарушителя из зала заседаний?
— Уважаемый Джокер, делаю вам первое замечание. Вы не дождались моего разрешения говорить. Что касается вашего вопроса, надеюсь, нарушитель удалится добровольно. В противном случае придется его связать и заткнуть рот кляпом. Эту неприятную процедуру я предложу исполнить добровольцам. Если таковых не найдется, сделаю все сам.
Через несколько минут попрошу тех, кто хочет высказаться по существу разбираемого нами дела, поднять руки и объявлю порядок выступлений. Но прежде мне хотелось бы дать слово эксперту, который поможет нам прояснить обстоятельства гибели Виктора Степановича. Иеремия, что вы можете сказать по поводу причины смерти?
Иеремия буркнул себе под нос что-то неразборчивое и неохотно вылез из-за стола.
— Судя по странгуляционной борозде, покойника душили. Но умер он не от удушья. У него перелом шейных позвонков.
— Вы хотите сказать, что киллер удавкой сломал жертве шею? Значит ли это, что он физически силен? — уточнил председатель.
— В принципе, да, но в нашем случае есть нюанс. Вы обратили внимание на два багровых пятна в области лопаток? Можно, конечно, предположить, что это следы борьбы, но довольно трудно представить себе, как эта самая борьба протекала. Если на жертву напали сзади, логичнее было бы ударить ее по голове, а не по спине, причем дважды. Между тем, на голове я никаких повреждений не увидел, поэтому пришел к выводу, что убийца напал сверху, с дерева. Набросил удавку, как лассо, и, перекинув веревку через сук, спрыгнул жертве на спину. Рывок, затягивающий петлю при таком прыжке, сломает шею любому, даже если убийца — дистрофик.
— То есть характер повреждений на теле не позволяет судить о физических данных киллера?
— Нет, если моя догадка верна.
— Думаю, верна, — мрачно подтвердил Василий. — Я осматривался в поисках следов и заметил полоску поврежденной коры на ветке дерева — оно растет прямо над тропой. Отметина от веревки, насколько я понимаю. Может быть, кто-нибудь заметил следы, которые я пропустил? Нет? В таком случае, сведений о киллере у нас совсем немного. Хотя кое-что есть. По всей видимости, это человек осторожный, но решительный. Времени даром терять не любит. Предположительно, терпелив — на это указывает место, выбранное для засады. На дереве трудно устроиться с комфортом. Если учесть, что он не знал, сколько придется ждать… — тут спикер обратил внимание на Мадонну, которая тянула руку, от нетерпения потряхивая ладонью. — Вы что-то хотите сказать? Прошу вас.
— Я знаю, кто это сделал! Она! — и девица ткнула пальцем в Соню.
Соня окаменела. Впрочем, не только она. На минуту-другую остолбенели все. В том числе и Марго, которую захлестнули противоречивые чувства. Вчера, оставшись втроем, Марго, Мадонна и Джокер договорились держаться вместе. Устроить общую стоянку и поддерживать друг друга на голосовании. Марго не очень-то жаждала коллективной жизни, но без союзников опасалась стать жертвой голосования на первом же судилище. Поэтому приняла предложение Джокера, убедительно доказавшего, что объединение в маленькие группы — оптимальная стратегия в этой игре. По идее, сейчас она должна была радоваться. Трех голосов может оказаться вполне достаточно для устранения конкурентки и временного спасения собственной жизни. С другой стороны, обвинение Мадонны звучало абсурдно, и другие игроки, пожалев перепуганную девчонку, могут ополчиться против троицы, выбравшей на заклание самую безобидную жертву. Марго и самой стало жалко несчастную дуру, выбравшую такой экзотический способ самоубийства. Что же делать? Как проголосовать, чтобы не совершить ошибки?
Василий еще до прибытия на остров решил, что будет плыть по течению, не проявляя никакой инициативы. Послушный чужой воле, он высказал вчера соображения о судебной процедуре и сопровождал женщин, пожелавших провести разведку на местности. Сегодня, повинуясь решению большинства, так же пассивно принял должность председателя суда. Он не собирался извлекать выгоду из своего положения, навязывая игрокам свое мнение. Поддерживать порядок, предотвращать балаган и бессмысленные препирательства — это да. Но участвовать в дебатах, опровергать чужие доводы, доказывать чью-то неправоту — увольте! Пускай приговаривают, кого хотят, лишь бы в свору взбесившихся псов не превращались.
